«Плоское» письмо Мишеля Уэльбека и правда оказалось плоским, я бы, и не боюсь этого, назвала его тупым и крайне невротичным, неровным.
Так сложилось, что субъективные определения типа: «самый известный», «автор бестселлеров», «один из самых читаемых на родине и за пределами, на островах Пасхи и Зелёного мыса с Маврикием и т.д. и т.п.» у современного читателя, ну ладно наверно у всех всё нормально кроме меня, одной-единственной ж***ы, приобрели дополнительный второй, прямо не высказанный, но подразумевающийся смысловой план. «Хороший», «интересный», «увлекательный», «захватывающий» …далее, по восходящей, … «великий» писатель. Это как хлопушка в тексте. После того как она срабатывает аннотация отбрасывается. Далее только *первоисточник* бегом, читать, автора.
Ну, таким вот *макаром*, так вышло, ну дуреет с возрастом человек, нюх теряет, верит всякой чуши, оформленной «печатным словом». А еще знакомый, известный и очень образованный адвокат, в *телевизере* посоветовал (ой девки, не смотрите вы *телевизер*) – он его только открывал для себя и был весьма этим самым Уэльбеком увлечён. А ещё славы Уэльбеку добавляют дамы и джентельмены столичного полу-, четверть - и высшего света из журналистких и толсто-тонко-журнально-газетных кругов, расхваливая романиста. И вот уже кружит карнавал, и не очень умные, скверно написанные книги среднего автора *гремят*, и вот они уже «бестселлеры», и уже они «искусство». Более того, «ты не читал Уэльбека?! НЕТ?!!!» - интеллектуальный расстрел и ссылка в малочитающие города и веси в сей же момент.
Стыд и ужас, но я поддалась на провокацию и *побежала* читать. Мало этого. Я прочитала «Лансароте» и «купилась», заинтересовалась, захотелось ещё почитать. Сравнение же, неким критиком, автора с моей любимой Франсуазой Саган меня добило, я заказала в Москве толстенький такой (по сравнению с «Лансароте») роман – «Возможность острова». Наверно и название меня тоже подкупило. Всё время присматриваю для себя необитаемый такой островок, где бы можно было поселиться в тихом уединении, не без комфорта, правда. Всё *как всегда*: возможность мечтать есть, но - ни острова, ни средств на его приобретение – нет, как нет. Ну да ляд с ними, с островами и возможностями. Я больше о романе хотела.
И настал час новой встречи. Держу в руках книгу. Мишель Уэльбек «Возможность острова» серия «the best of ИНОСТРАНКА». Предвкушая удовольствие, тайно надеюсь, что книга эта будет не один раз прочитана и достойно дополнит мою скромную библиотеку, короче доставит радость, явится «пиром Духа».
«Пир Духа» обернулся банальной помойкой. Первые ощущения от прочтения я написала в предельно коротком отзыве на ИМХОНЕТ год назад. Больше ничего не стала записывать и публиковать в дневниках. Необходимо было успокоиться и составить взвешенное мнение. Для этого нужно время. Прошел ровно год. Желание написать о своих ощущениях не пропало. А сейчас, после прочтенных аннотаций издателей к романам Уэльбека, являющих собой смесь подобострастного елея и откровенной лести в адрес посредственного романиста – желание укрепилось и погнало меня за клаву. Книгообжора, после прочтения романа - требует крови.
Цитата: «ум не поможет написать поэту хорошие стихи, но удержит его от написания плохих»
М.Уэльбек.
Грамотно сказано, думаю, что содрал у кого-то. У меня вопрос к автору: а сам то, чего не приклеил ручки шаловливые к столу, чтобы не писали эти ручки такого г***? Ума *удержаться* не хватило, значит - ленту клейкую применить надо было.
Нет, я не сразу разобралась, сначала было любопытно даже, что-то новое, свежее. Потом незаметно появилось ощущение, что меня поместили, в наказание за неуёмное любопытство, в *молоковоз*, в компании с джентельменами удачи, без всякой надежды отмыться хоть когда-нибудь. Такого чувства брезгливости и омерзения ни одна книга у меня ещё не вызывала (охальник Миллер мог бы претендовать, но – талант, он пахнет чем угодно, только не дерьмом). Даже брыкастый и нахальный эпатажник Бегбедер с его «каникулами в коме» вызвал симпатию и вполне нормальные воспоминания о чтении, я и сейчас улыбаюсь, вспоминая его экзерсисы от литературы. «Возможность острова» - это другое. Это гадость. Это помойка.
Надо отметить, что известных и очень хороших писателей гораздо больше, чем названных здесь. Вот уж кто читаем и почитаем (в смысле почтения) и во Франции и в мире, так это Паскаль Киньяр. Но это - из другой оперы. Эти литература без кавычек, купюр, вне времени. Вот кого отличает безупречный вкус. Его творчеству посвящают семинары, его творчество изучают. Это подлинное. Это как кантилены Куперена, Рамо, Клерамбо, Баха в литературе. Это как настоящая музыка, которую любит и хорошо знает писатель Паскаль Киньяр. Это его можно, и справедливо сравнивают, с Прустом, не рискуя оскорбить этим великого писателя.
Скандального Уэльбека не изучают, там нечего изучать, его обсуждают, чаще всего желтая пресса и издатели, которым скандальные романы приносят хорошие барыши. Оскорбление, это когда Уэльбека наши борзописцы *на голубом глазу* и вроде *в твердой памяти* сравнивают с Прустом. Остается подозрение, что борзописцы эти Пруста не читали, они Уэльбека читали.
Общепринятость Уэльбека скорее отражает вторичность. Весь кажущийся обличительный пафос «пустоты» современной жизни оборачивается на поверку реальной пустотой самого Уэльбека. Он банально вульгарен и бесконечно безвкусен. У него, напрочь, отсутствует чувство стиля и ощущение меры, черты за которой уже вовсе нет литературы, творчества, за которой просто словесный понос. Изгибы и повороты сюжетной линии несчетное количество раз вновь и вновь одаряют читателя ощущением, что автор снова и снова в его присутствии выжимает губку, щедро пропитанную нечистотами, и с садистским наслаждением приглашает разделить с ним феерическую радость от столь увлекательного и приятного занятия. Легкие ароматы где-то рядом присутствующего незримо (за текстом? в тексте?) отхожего места не покидают читателя до самой развязки. Провокация, игра на *грани фола* давно известный приём в искусстве, но только в искусстве он оправдан и гармонично вписывается в ткань произведения. В «Возможности острова» качество и тематика, само присутствие такой игры объясняется отнюдь не полотном замысла, но безвкусицей автора, явным желанием выдать читателю чего-нибудь *горяченькое*. Зря. Всё холодное, и всё, извините, смердит. И тут до меня дошло. Он сам такой. Этот роман описывает его кошмары, его мечты, это смесь его собственной внутренней чернухи с жалкими ханжескими потугами на философствование, его собственные выморочные пророчества, превратившиеся в романе в жалкое кликушество.
Уэльбек навязчив и велеречив, как провинциальный коммивояжер. Он пытается всучить вам и губку, и сами нечистоты его воображения под видом корзины, полной анемон и трюфелей. Не верьте. Пахнет не анемонами, не трюфелями.
Ну и кто он после этого? – «вонючка Уэльбек» и есть.
В сухом остатке.
Не Пруст, не Киньяр, не Золя, даже Бегбедер с Вербером его обскакали, это определённо. Средней руки «выпекатель» модного чтива. Эпитет *модное*, в данном контексте считать грязным ругательством, площадной бранью в адрес автора романа. «Нос по ветру: изволите *гаденького*? - милости просим, у нас новый романчик готов’c.» *Послевкусие* от прочтения – тошнотворное: омерзения ощутимо больше, чем реальной пользы и удовольствия от прочитанного. Ущербная какая-то эстетика. Градус эпатажа зашкаливает – всё чрезмерно, отсюда – негармонично. Роман в стиле «техно» - не музыка, какофония. ИМХО.
(с)
