Перед листопадом

Все разошлись. На прощанье осталась
Оторопь жёлтой листвы за окном,
Вот и осталась мне самая малость
Шороха осени в доме моём.

Выпало лето холодной иголкой
Из онемелой руки тишины
И запропало в потёмках за полкой,
За штукатуркой мышиной стены.

Если считаться начнём, я не вправе
Даже на этот пожар за окном.
Верно, ещё рассыпается гравий
Под осторожным её каблуком.

Там, в заоконном тревожном покое,
Вне моего бытия и жилья,
В жёлтом, и синем, и красном - на что ей
Память моя? Что ей память моя?

А. Тарковский

"Если кто-то считает, что он достиг состояния вибродуя, значит, это не вибродуй."

Андрей ЛЕБЕДЕВ (Париж, Франция) -  (фрагмент романа ) ИЩУ ПОКОЕВА

"И он пришёл. Ровно в 12 к Аптеке праведников подошёл слепец, ведомый собакой-поводырём. В одно руке он держал поводок, в другой - баул с бельём. Обстучав вокруг меня палочкой и удовлетворённо стукнув её кончиком по моим ботинкам, он поинтересовался, здесь ли находится Прачечная проповедников. Я объяснил, что это их аптека, прачечная же расположена примерно в 114 шагах отсюда, и предложил проводить его. На что он лаконично заметил: "Спасибо, не надо", помолчал, глядя вверх, и вдруг спросил:
     -    А что вы тогда здесь делаете?
     Я опешил от категоричности вопроса - в нём была трансцендирующая прямота. Отвечать полагалось с не меньшей убеждённостью.
     -     Жду судьбу.
     Он как будто задумался. Пауза длилась недолго, но была в высшей степени насыщенной.
     -     Время стирать бельё. Время стирать бельё, - произнёс слепой и, тронув палочкой бок собаки, отправился в сторону прачечной.
     Через 40 минут пустого ожидания вопрос слепого встал передо мной во всей своей актуальности. Я ещё раз взглянул на почтовый штемпель - ошибка исключалась, место отправления письма было указано вполне определённо: Экс-ан-Прованс. В городе же имелась лишь одна Аптека проповедников. Суббота тоже была определённо третьей. Может быть, действительно постирать бельё? Я отогнал от себя эту несусветную мысль. Произошла какая-то накладка, всё объяснится, нужно только подождать ещё. Но кого и сколько?
     Несколько стесняясь собственной инициативы, я зашёл в аптеку. Извинившись, попросил чистый лист бумаги. Стоять у аптеки с самодельной табличкой "Ichtchou Pokoïeva" было неловко, однако ничего лучшего мне в голову не пришло. Я напоминал самому себе встречающего в аэропорту, хотя надеялся, что встречать будут меня. А главное - было обидно за зря потраченное время и преодолённое расстояние. Ещё немного, уговаривал я себя, кося глазами в сторону, как если бы табличка имела ко мне самое отдалённое отношение. Не возвращаться же с пустым сердцем в Париж."

читать весь фрагмент романа