Перед листопадом

Все разошлись. На прощанье осталась
Оторопь жёлтой листвы за окном,
Вот и осталась мне самая малость
Шороха осени в доме моём.

Выпало лето холодной иголкой
Из онемелой руки тишины
И запропало в потёмках за полкой,
За штукатуркой мышиной стены.

Если считаться начнём, я не вправе
Даже на этот пожар за окном.
Верно, ещё рассыпается гравий
Под осторожным её каблуком.

Там, в заоконном тревожном покое,
Вне моего бытия и жилья,
В жёлтом, и синем, и красном - на что ей
Память моя? Что ей память моя?

А. Тарковский

меня смущает… falso clamium

Акунин-Чхартишвили издал «первый серьёзный роман» 

(со слов автора) - «Аристономия». 

Роман вышел в российском издательстве «Захаров» 

чуть больше недели назад и уже появился в США. 

Как говорится, «флаг в руки…». 

Вот только подобное «первого серьёзного романа» название 

видится весьма претенциозным. 

Особенно любителям творчества Джона Фаулза - «Аристос» 

серьезное философское произведение. 

Однако замахнулся наш беллетрист Акунин. 

Утешает одно – кто зачитывается 

Акуниным, скорее всего не читает Фаулза и наоборот. 

Из рецензии в  NewsLabRU: 

"Теоретическая часть помимо уже упомянутой нехватки практических аргументов, в итоге запутывается сама в себе, превращаясь в очередную блаженную утопию – последовательно опровергая религиозную, прогрессистскую и капиталистическую теории, Чхартишвили оставляет вполне предсказуемый знак вопроса на том месте, где потребность ответа становится ключевой.

Дурную шутку сыграло с писателем и желание объяснить все в солидном предисловии к роману – вдруг кто не поймет или поймет не верно. Загнанный в прокрустово ложе ведущей в никуда авторской точки зрения и изрядно уставший от полунамеков на события сегодняшних дней, читатель просто обязан в итоге воспринять книгу или как метафорический памфлет, или как очередной, особо ничем не примечательный исторический роман. Вряд ли этого добивался автор, будь он хоть философом Чхартишвили, хоть беллетристом Акуниным."
Евгений Мельников

из рецензии на ЛитРес: " Сюжетные линии повисают в воздухе, к философским выводам надерганы случайные цитаты, факты и персонажи.В итоге, сложилось ощущение, что он сам до конца так и не определился с тем, какую же книгу он пишет – серьезную или развлекательную. Времени на прочтение – жалко."